Он боготворил Илона Маска, Стивена Джобса и сам пытался соответствовать… начал с того, что постриг брови, и решил придумать машинку для какого-нибудь окрашивания, но простой поиск уверил его, что все поддающееся окраске уже окрашено, а что не поддается - давно украдено и помещено в частные коллекции.

Тогда он начал думать про спиральную пушку… но ядра даже в его путанных фантазиях стали застревать в этих спиралях, и идею пришлось отложить до институтских времен.

Экзамены в школе он провалил в седьмом классе, и его взяли играть на бутылках в сквер у метро.

Там он додумался до мобильного душа, когда нужно было только войти в кабинку, где щупальца рывком срывали одежду, - вся процедура занимала минуту, - а потом столб воды под давлением довершал омовение, - и человек, наспех вобрав все выдавленное, одевшись в кувырке, дальше несся по своим делам.

Как-то он разбил бутылку, на которой играл, и ему не заплатили.

Тогда он решил забросить случайные заработки, и решил серьезно засесть за изобретения.

Фаст-душ он оставил на некоторое время, а пока обратился к гироскутерам. Их просто необходимо усовершенствовать… во что-нибудь их трансформировать, может, в гирокомпасы или гирокомплексы? Их не просто нужно поправить, а желательно сделать это как можно скорее, пока производство не стало массовым, со всеми вытекающими инерционными просчетами, которые потом будут неустранимы и повысят общий травматизм в жилых зонах. Если колеса сделать квадратными, то решатся проблемы, когда они были круглыми, и даже если скутер на время ездить перестанет – это поправимо. Решаем задачу квадратуры круга, квадратные колеса начинают крутиться в неких ступенчатых пространствах, проблему малого заряда решаем подключением к троллейбусной остановке, устройства передачи тока по воздуху… ловим его с помощь роутера. Да это же… готовая модель!

Ему пришлось украсть гироскутер, чтобы продолжить изыскания, но через час позвонил участковый с ребятами из Hollywood Undead, и его поселили в камере в тремя личностями, ни один из которых физикой электропроводности не занимался.

К счастью, про него забыли, и он полгода вылизывал в уме модель шестиколесного моноколеса, пока окончательно в нем не повредился.

Тогда он заметил, как пол по окружности обвалился, и оттуда появилась физиономия Илона Маска. Еще появилась его рука, которая пальцем поманила его к себе.

– А… это вы, мистер Илон. Все копаете свои тоннели? А проблемы обводнения вас беспокоят? – начал он разговор, направляясь к изобретателю… и провалился в яму.

Вскочив, он увидел проем с решеткой, и парня, который работал ножовкой по прутьям с нечеловеческой быстротой. Илон, теперь почему-то бритый налысо, полуголый и в наколках, отдавал команды:

– Так, пойдешь первым! Тебя забрасываем как живца!

Отогнув два прута, нашего изобретателя кинули вниз, где он пробил дощатый настил и оказался в мастерской. Сверху прилетели еще три тела.

Скоро они лежали у небольшого проема, и ждали, когда охранник с вышки отлучится на перекур.

Илон совсем лишился своей изобретательности, нетерпеливо ругался и раздавал своим научным сотрудникам затрещины. Потом он с диким неодобрением посмотрел на изобретателя и сказал:

– Тебя выпускаем за живца! Ты идешь первым!

Он вышел, заревела тревожная сирена, и он вернулся обратно.

– Поезд уже в пути, – сказал он. – Лучше воспользоваться веткой на Маннхэттен, мистер Илон.

Но Илон вдруг ударил головой по носу своего коллегу, потом сверкнул пяткой в воздухе, раздался собачий лай, и вся троица бросилась через проем на волю.

Поезд уже подходил к платформе.

– Вы как хотите, я на Манхэттен.

Он вошел в вагон, двери за ним закрылись.