Мне хочется рассказать правдивую историю, приключившуюся со мной в далеком прошлом, когда я был еще вихрастым мальчишкой, едва отбрасывающим тень на домашние предметы. Городок наш в ту пору представлял собой тихую сонную заводь, почти безлюдную в полдень, когда шум от одинокого автомобиля еще долго отдавался во всех углах и тупиках поселения. Тепло летним днем наводило свой порядок, ускоряя бег трав и осушая лужи, синяя масса воды колыхалась у пустынного пляжа, мерцая золотыми светляками, а повисшая в небе жемчужина-солнце, подбираясь к зениту, навевала дремоту или материнским указом нахлобучивала на голову защитную панаму…

        Я ходил в библиотеку на улице Мира, где без разбору давился приключениями, пока, полностью всё ни заучив, перебрался в область социальных перебранок и ответственных скаутов, что было уже не так интересно. В поисках более неприхотливого чтения я случайно заглянул в читальный зал… и с замершим сердцем обнаружил заветный шкаф, доверху набитый золотой приключенческой серией, фантастикой, морскими романами и еще бог весть чем. Большая часть книг были новые, их переплеты прямо-таки искрились под моим взволнованным взглядом, а названия вроде «Лунный камень», казалось, готовы были наперед свести с ума.

        Так я стал завсегдатаем читального зала (книги домой оттуда не выдавались), и не помню уже, с чего начал и чем закончил, – всё ушло, как вода, – но, как сейчас помню, попался мне под руку однажды «Дон Кихот». Собственно, он давно уже манил меня своей двухтомностью и тем, что «про рыцарей», но, однако, я несколько оттягивал удовольствие, находясь в причудливом опасении, что «Донкий Ход» (так он представлялся до того на слух) – это нечто вроде продолжения «Тихого Дона».

        Итак, в один прекрасный день я приступил к чтению, и всё было покойно и чинно, пока я не добрался до известного места, где Панса набирает творог в шлем Дон Кихота, забывает про него, и Кихот как ни в чем не бывало одевает творожную тару на голову. Тогда между ними происходит занимательный диалог. На этом месте со мной внезапно что-то сделалось.

        Я закряхтел, издал странный звук, похожий на хрюканье, и тотчас замер по строгим взглядом почтенной дамы – библиотекаря.

        Я снова опустил глаза, прочитал три слова, и тотчас зажал рот рукой. Смех так и бился во мне, стараясь выйти наружу, но я, как бы это сказать, был очень воспитанным мальчиком, и каждый раз преграждал ему путь. Так повторилось несколько раз. Очень хотелось узнать, что последует дальше, но читать я не мог, – дальше было еще хуже, еще смешнее…

        Я специально отвлекся на посторонние предметы, изучал корешки книг, глядел в окно, стараясь позабыть прочитанное… А потом набрался храбрости и одним духом пробежал один абзац. Там происходил этот идиотский диалог, от которого я до сих пор не могу сдержать улыбку, он чудно развивался, выставляя Кихота непроходимым тупицей, но, впрочем, какая разница…

        Дочитав абзац до конца, я снова издал странный звук, побагровел, после чего раскрыл рот до крайних своих пределов и, не в силах больше сдерживаться, как это пишут в старых книгах, - прыснул. Только сделал все это с чудовищной, многократно превосходящей этот глагол силой.

        Что началось в этой библиотеке – я не буду здесь описывать. Помню, вывели меня из этого зала, а потом и на улицу, под руку…