Да, когда он шел по улице и слышал посторонний звук в проезжающем мимо авто, то не оставался равнодушным.

         Он деликатно, ценой жизни, останавливал машину, и начинал ее ремонтировать.

         Да, из всех частей автомобиля он знал только два слова – форсунка и пружина. И та и другая, известно, всегда пытаются выйти из строя, одна раскрутиться, другая – распрямиться, но не это главное. Пружины он знал не понаслышке, а лежа на диване, когда, бывало, они змеей пробивали ветхую обивку и ранили ему голени ног. Так что и внешний вид пружин ему был знаком.

        Важно то, что у него было чутье на поломки, он мигом их отыскивал, а вот следующим даром починки не обладал, и начисто.

        Притом что ремонт проходил в жутких условиях: владелец вылезал из машины, снимал пиджак, отстегивал подтяжки, плевал на свой кулак... и посылал его точно в цель.

         Под градом ударов ему-таки удавалось найти источник неправильного звука, когда он захлопывал капот, отбегал к тротуару, и, утирая рукой разбитую губу, оттуда выносил свой вердикт:

         – У тебя фартук к спицам прилегает плотно, продуй колесо, поменяй манжету, и он будет ровно!

         Однажды он увидел, что дело, точно, в пружине; он даже не стал уносить ноги:

         – Вот, видишь! – показал он. – Ослабла! Тебе что, не закрутить? Дай отвертку!

         Отвертку он не получил, поскольку это был не тот инструмент для пружин, но первый раз за всю карьеру дорожного автомастера он услышал слова благодарности. Это были быстрые южные слова - "дьябло", "грацци", "баста".