От нечего делать, главным образом для развлечения, испытывали радио-мыло в США, звонили в Лас Вегас, потом в L.A. Хвалили тамошнюю жизнь, знакомились по объявлению, иногда, исчерпав тему, объясняли традицией свои непрошеные звонки. Все отвечали сдержанно, скучно, в полном недоумении, интересовались, откуда у нас номер.

        Одна девица призналась, что не замужем. Попался эмигрант Миша, который предложил перейти на русский, на котором, кстати, он заговорил с гнусным акцентом. Еще был молодой, энергичный и недружелюбный блэк с характерным говорком. Утром был Париж, oui oui, молодая женщина говорила по-английски, сказала, что у них река в тумане. На автоответчиках играл новый Джо Дассен, живой French отдавал шестой Шанелью, слышались крики чаек на Рю-де-Па (или Па-де-Рю), и мы совсем раскисли.

        Потом связь прекратилась. Видимо, спохватились местные органы, и отрубили поля Елесейские. Париж рассыпался, разошелся, как картон у Веллера. Было немного грустно, словно после угасшего праздника, хотелось спать, за окном маячили неоплатные счета.